Мила Бояджиева - Ядовитый цветок [= Маски любви]

За три дня до назначенной встречи Дастина позвал к телефону глухой мужской голос. Так обычно говорят те, кто желает остаться неузнанным, зажимая нос и губы платком.

— Не заходи слишком далеко, мальчик. Запомни, — ты лезешь в опасную переделку.

— Что вам надо — предостеречь или подстегнуть мое любопытство?

Мужчина засмеялся:

— Я не из благотворительного общества и, тем более, не любитель репортерских трюков. Ты бы мог оценить мой поступок как дружеский шаг, но предпочтешь назвать его шантажом… Эй, не торопись вешать трубку — я знаю про тебя слишком много. Мне поручено передать привет от Линды Маклин и Сандры Керри… Запомни адрес и постарайся не опаздывать… И не перепутай — ровно в 22 часа 25 августа.

Дастин с омерзением бросил трубку. Ему назначили встречу в Лос-Анджелесе на следующий день после амстердамской — следовательно, это действовали разные люди и, скорее всего, с разными целями. Шантажист, намекнувший на убийство Линды и Сандры, мог работать только на одну из двух женщин, которые были посвящены в тайну. Наркоманку Мону, узнавшую от Дастина о его подвигах во время совокупления, можно было не принимать всерьез. Ни доказательств, ни свидетелей, ни ума у неё не было для того, чтобы навредить Дастину. Но Клер! Клер затеяла против него дурную игру, решив припугнуть и, вероятно, вытянуть деньги. Только Клер знала о времени его встречи с неизвестными в Амстердаме и потому назначила атаку шантажиста на следующий день. Она должна была знать, чем завершится сговор мужа с тайным обществом и, в зависимости от этого, установить условия продажи опасной информации. «Ну, что же, она сама подписала себе приговор», — решил Морис.

— Дорогая, мне не хотелось бы отправляться в Голландию неподстрахованным. И совсем нет резона втягивать в это дело посторонних людей. — Сказал он жене. — Ведь я могу стать жертвой глупого розыгрыша. Очевидно, человек, подстроивший шутку, предусмотрел возможность заснять её. После поднятой в печати шумихи какой-нибудь финт с ведром помоев, вылитым мне на голову, или с голой девушкой из Розового квартала, поджидающей журналиста, будет выглядеть достаточно смешно. Клер, у меня есть идея. Ты такая же владелица этого камня, как и я, а значит, имеешь полное право вступить в тайное общество.

Клер изумленно подняла брови:

— Да? Не могу описать свою радость… Если уж ты, мой сладкий, заигрался настолько, что собираешься появиться в полночь, на амстердамском мосту, то у меня все же осталась в голове капля здравого смысла. Скорее всего ты попадешь в дурацкую историю. Тебя посадят в дерьмо, да ещё снимут это и покажут по телевизору.

— Для этого мне нужна ты. С камерой в руках, бесшумная и незаметная, как нинзя. Ты снимешь все, что произойдет там. и мы сумеем хорошенько распорядиться этой пленкой, обыграть ситуацию в нашу пользу.

— Ну, а если они уведут тебя в тот страшный подвал с орудиями пыток? Усмехнулась Клер.

— Я и шагу не ступлю из поля твоего зрения. А если кто-то применит насилие, кричи и зови на помощь, но не забывай снимать.

— Может, прихватить парочку крепких ребят?

— Нам не нужны свидетели, Клер. Согласись, там может случиться всякое.

— Да ты трусишь! — Клер обольстительно взмахнула ресницами.

— Напротив, я отказываюсь от охранников с пушками… Хм, дорогая, ведь на нашей стороне сильнейший союзник. Не забыла, как его звать?

— Ну? — Насторожилась Клер.

— Питаш — демон клеветы. Он честно служил нам все это время. Сработает и ещё раз.

— Надеюсь, ты никому больше не сообщал о времени и месте встречи? Или растрезвонил всем читателям?

— Не глупи. Мы отправимся туда вдвоем. Но так, чтобы комар и носа не подточил. Тебе ведь удается иногда быть незаметной, детка?

— Да. Но тебе очень трудно держать язык за зубами. Болтливость, мой милый, злейший из твоих врагов. Она выразительно посмотрела в глаза Дастина, заставив его на минуту задуматься.

Выходит, он не ошибся в своих расчетах — именно от Клер исходила идея шантажа. ей просто не терпелось завладеть бриллиантом полностью, а может, и прибрать к рукам издательством. Но чтобы оказать давление на мужа, ей надо было располагать более вескими доказательствами, чем голословные утверждения. Возможно, Клер соврала, что горничная Линды скончалась и придерживает её в качестве свидетеля, а может, собирается сама выступить обвинителем в убийстве Сандры. Кто знает, как могла заранее подстраховаться эта гадюка — записать на магнитофон их постельные разговоры о предстоящей расправе с Сандрой? Собственно, теперь уже не имеет значения, какой информацией располагает Клер. Ей осталось жить чуть более суток.

Получив письмо с приглашением на встречу в Амстердам, Морис мгновенно сообразил — судьба дает ему знак. Если кто-то и собирается нанести ему удар под прикрытием таинственного общества, то он промахнется — жертвой «братьев» станет законная совладелица бриллианта. А вся затеянная шумиха в прессе лишь пойдет Дастину на пользу.

Морису пришлось найти человека, имеющего репутацию первоклассного киллера. В качестве характеристики он представил журналисту список своих жертв, гибель которых так и осталась загадочной для полицейских. В пользу профессионала-ликвидатора свидетельствовал и тот факт, что его именем прикрывалось множество желающих пробиться в этом бизнесе новичков. Но подлинный Илия был один — высокий худощавый человек с внешностью добропорядочного клерка, мягким голосом и манерами воспитанного буржуа. Стекла в дорогих очках Илии были без диоптрий, а в тонких пальцах чувствовалась спокойная уверенность.

Побывав заранее в Амстердаме, Илия привез подробный план района моста Винктус и внимательно выслушал пожелание клиента. Морис хотел, чтобы женщина, прячущаяся под мостом с видеокамерой, была уничтожена. Это должно было произойти не раньше, чем она успеет заснять эпизод встречи Дастина с неизвестным, но не позже того, как он и неизвестный покинут место встречи. Все должно будет выглядеть, как преднамеренное убийство со стороны секты. Неважно, кем на самом деле окажутся эти люди — шутниками или вымогателями. Дело Дастина смонтировать отснятую Клер пленку так, чтобы все выглядело пострашнее, а дальнейшие репортажи с места происшествия нагнали ужас на обывателей. Илия гарантировал качество исполнения. Убийцу не найдут, несмотря на все «старания» удрученного вдовца — история с тайным браком тут же всплывет на свет. А следовательно, и то, что Клер являлась совладелицей бриллианта. И тут закрутится такое…

У Дастина дух захватывало от предвкушения шумных событий, и ещё от того, что ему предстоит проявить сообразительность и изрядную смелость. Риск опьянил Дастина, а сознание того, что часы Клер сочтены, вдохновляло и поднимало тонус. «Завтра я увижу все это — носилки с телом Клер, запечатанным в целлофан, кровь на камнях, озабоченные лица полицейских», думал он, собираясь в поездку.

— Ты сияешь, как жених, отправляющийся в церковь, — заметила Клер.

— Еще бы! Не каждый день выпадает столь интересная работка! А знаешь. как я назову статью о своей поездке? «Амстердамский кошмар». Что бы там ни случилось, я сделаю из этого дерьма конфетку.

— Не сомневаюсь, сладкий! Хотя до сих пор ты действовал ровно наоборот. — Заявила Клер, нежно перебирая волосы мужа. — Я рада, что ты доверил мне запечатлеть на пленку пикантную сценку. Как ты думаешь, из меня получилась бы комедийная актриса?

…Они прилетели в столицу Голландии разными рейсами и с разных сторон — Клер через Бельгию, а Дастин — через Люксембург, и поселились в маленьких гостиницах на краю города.

Осмотрев днем место предстоящей встречи, Дастин остался недоволен узкий грязный канал, спрятанный в глубокое каменное русло, явно не входил в популярные туристические маршруты. Бетонные стены, отгораживающие жилой квартал от фабричных строений, разрисованы метровыми непристойностями. Под арками моста в горах мусора и тряпичного хлама ютились оборванные существа с безумными остановившимися глазами. Пустые ампулы и использованные одноразовые шприцы валялись повсюду.

«Ничего себе, тихое местечко выбрали «братья» тайного общества! Подумал Дастин с разочарованием. — Для полноты картины «Амстердамского кошмара» не хватает только американского журналиста и его верного папарацци в виде переодетой кинозвезды!»

Прогуливаясь за час до встречи по ближайшим переулкам, Дастин изучал пути к отступлению, местонахождение полицейских служб и телефонных автоматов. Большинство телефонов оказались варварски разбитыми, а стражи порядка сюда, похоже, захаживать не любили.

Словно в ответ на размышления Дастина послышалось завывание сирены, громкие голоса, крики. Выглянув из-за угла, Дастин увидел оживленную потасовку. Через пять минут все было кончено — полицейский патруль в фургончиках увез захваченных наркоманов. «Чтобы накормить, обогреть и снабдить набором одноразовых шприцев — вот он — истинный гуманизм цивилизованного общества!» — Усмехнулся Дастин. На его вкус куда рациональней пустить автоматную очередь или выжечь напалмом эту заразу. Наркотики — услаждение гурманов, умеющих ловить кайф, не превращая себя в гору смердящего хлама.